Дом «Сердце»
Когда мы с Линдой уезжали из нашего первого саманного коттеджа, нам на помощь пришли замечательные люди.
У нас было девять предложений по переезду, и уже к марту 1993 г. мы переехали к нашим хорошим друзьям Лью Бенку и Джоан Левин, которые предложили нам участок для строительства на своей земле.
Так возникла возможность построить Дом «Сердце», где мы и живём, на протяжении последних девяти лет.
В мае 1993 года из Коста-Рики к нам приехал Майкл Смит — так и родилась «Коб Коттедж Компани» — настоящая компания, вроде цирковой труппы, общество друзей.
Мы сразу же принялись за строительство, используя опыт, приобретённый нами во время строительства нашего первого коттеджа.
Нам с Линдой нужно было где-то готовить, кушать, спать, развлекать нескольких гостей и хранить одежду и книги.
Мы хотели, чтобы этот «драмтеатр» был не более 11 кв. метров, что позволяется в нашем округе без получения разрешения на строительство, и планировали, чтобы там был телефон, электричество, вода и компостный туалет на улице.
Мы могли пользоваться душем и стиральной машиной в доме по соседству.
Понадобилась лишь обратная сторона конверта (честно говоря, трёх конвертов), чтобы разработать приблизительный проект, а потом — мы могли уже строить.
И, хотя наш дом получился в виде сердца, план пола не был основан на концепции «сердца».
Форму «сердца», как таковую, мы не проектировали, движения танцующего человека не ограничиваются строгими геометрическими формами.
Не строили мы и коробку размером 3 на 3.6 метра, что легко было бы сделать, принимая во внимание площадь в 11 кв. метров.
Проект рос, подобно лилиям в пруду, соответствуя деятельности, которую нам предстояло в нём вести.
Место для готовки? Что ж, стоя возле воображаемого кругового кухонного уголка, вытяните руки.
Мой рост — 1 м 68 см, Линда немножко ниже.
Я могу вытянуть руки на 1 м 70 см, поэтому, кухня будет 1 м 73 см.
Не перемещаясь можно дотянуться до холодильника, печки, раковины, тарелок, кастрюль, еды, кладовки и кухонного стола.
Для «рабочего пространства» над столом используется тот же самый план с более низким потолком, поскольку, никто не встаёт на рабочий стол.
Мы проектировали с помощью глаголов и прилагательных, запланированной деятельности и свойств места.
Существительные значимы, в основном, для агентов по недвижимости — Вы не можете уютно расположиться в квадратных метрах.
Мы попытались приспособить пространство под вид деятельности, так же, как ракушка подходит к улитке.
А то, что получилось, из тех трёх конвертов, напоминало крошечное сердечко причудливой формы, разделённое на несколько крошечных мест ступенькой, опорой и краем чердака.
Все остальные проектные решения были приняты специально, по мере строительства дома.
Мы решили строить на 15-процентном южном склоне на северном конце опушки в сорок соток, с тропическим лесом сзади и по обеим сторонам, и с садом в десять соток спереди.
Единственный участок с хорошим доступом к солнцу омывался водой, стекающей со склона.
Когда мы копали ямки, чтобы проверить дренаж, они сразу же наполнялись водой и переливались через край!
Поэтому, шагом номер один стало выкапывание вертикального дренажа глубиной в 1м вокруг всего участка.
В качестве эксперимента мы смешали речную гальку с корой от пеньков тысячелетней лжетсуги тиссолистной, которые оставили лесорубы, основываясь на спорной логике, что если она пробыла тысячу лет на дереве, то сможет простоять ещё тысячу в земле.
Потом, мы построили временную крышу на столбах и покрыли это всё светлым пластиковым брезентом.
Потом, мы стали выкапывать плотную глинистую почву — сначала сделали ровную плиту для пола, потом — ров под фундамент.
Поскольку мерзлая земля здесь явление практически неизвестное, мы выкопали котлованы глубиной всего в 30 см, до уровня, где глина твердеет, и уложили внутрь немного гравия.
И вот, урок: всегда прокладывайте дренажные трубы во рву из каменной кладки под фундаментом.
Мы этого не сделали, и два года спустя нам пришлось иметь дело с мокрым полом после единственного за десятилетия ливня с уровнем осадка в 15 см.
Размеры кухни определяются размахом рук повара.
Для цоколя фундамента мы брали камни везде, где только могли найти — на обочине, в заброшенном карьере, в котловане соседа.
Для строительного раствора мы купили четыре мешка цемента и использовали в пропорции 1 к 8, с промышленным речным песком.
Мы делали ошибки. Мы с чего-то взяли, что землю для строительства нужно просеивать, поэтому мы потратили часы, перелопачивая тяжёлую глинистую почву через решето с дырками в 2 см.
Мы складывали весь выкопанный материал слишком близко возле здания, загромождая рабочую территорию, и забывали отделять верхний слой почвы от нижнего.
Мы даже забыли проложить заготовленную твёрдую пенную изоляцию в котлован под фундамент.
Но, в общем, работа шла довольно гладко. Каждый день мы смешивали глинистую почву, песок, воду и солому, переворачивая лопатой и топча босыми ногами.
Потом, мы руками лепили кирпичики, перебрасывали их друг другу и влепливали в стену.
По мере лепки стен, мы встраивали мебель. В крохотном пространстве хорошо размещать сидячие объекты поближе к краям.
Возле одной стены мы построили лавочку S-образной формы, достаточно широкую, чтобы на ней можно было спать, отапливаемую дымоходом печи.
Мы встроили саманную книжную полку, соединённую со стеной. Мы сделали альков для телефона с деревянными полочками. Также сделали ниши для свечей.
Когда стены достигли высоты талии, мы отшлифовали подоконники.
Саманные стены могут быть достаточно толстыми и содержать пространства внутри себя: северный подоконник настолько широкий, что просто является оконным сиденьем.
Мы положили кирпичи и залили их известью и песком, чтобы получилось оконное сиденье.
В кухне есть оконный проём в стене, толщиной 41 см, под углом 45 градусов, обеспечивающий внутренне уединение.
Затем, самая весёлая часть, мы вставили окна разных форм — овальные, с нормандской аркой — все они были просто стёклами, обрезками и кусочками, в целях безопасности, обмотанные изолентой, встроенные прямо в саман.
Интуитивная прозорливость скорректировала наши хорошо разработанные планы, и овальное окно стало окном Инь-Янь, но, как таковое, оно было видно лишь из одного места, при подходе к коттеджу.
Проектировка происходила ежедневно, почти непрерывно теми, кто работал на строительстве.
Стены росли с постоянной скоростью от 90 до 180 см. в неделю, в зависимости от того, насколько сухая была погода.
Прогресс строительства дома «Сердце» шёл медленно, частично из-за того, что постоянно работали всего лишь два человека, частично потому, что мы, всё ещё оставались любителями, и некому было нас научить, а частично ещё и потому, что дождь шёл весь июнь и немного в июле.
Сейчас мы строим намного быстрее, раза в два или три, затрачивая меньше усилий.
Когда стены достигли 180 см., мы вставили продольные балки, простые обрезки 5х15 см, встроенные в стену, половицы чердака будут опираться на выступающие 5 см. дерева.
В лесу мы обнаружили сокровища, брошенные лесорубами деревья — гладкие стволы земляничного дерева, западного кизила и изогнутую сухую ель для рандбалки на чердак.
В Орегоне эти ценные деревья обычно сжигают, а мы из них строили.
Вид на Дом «Сердце» с восточной стороны. Южная сторона, в основном, из стекла, для пассивного солнечного отопления.
Уголок для сидения в Доме «Сердце». Саманная лавочка с подогревом внизу, вверху книжные полки из самана, выступающие в виде ступенек
Мы учли совет Альфреда Говарда, старого английского мастера саманщика из Девона:
«Не закрепляйте эти балки в самане. Они должны ходить свободно. Просто вставьте их, иначе они непременно разрушат ваш саман, когда дом будет двигаться».
Мы выбрали паз в рандбалке (балка, ограничивающая конструкцию) — всего лишь 15 сантиметровый столб, но обладающий той прочностью, которую приобретают деревья, если они растут изогнутыми — чтобы она держала доски для чердака.
Она выступает всего на 5см. ниже потолка. Мы не клали стропила, мы просто использовали прошедший вторичную обработку шлицевой, еловый настил 5х15 для пола, хорошего качества и немного пружинистый.
Вот как можно уменьшить общую высоту. Уютно впишите дом в пейзаж, стройте стены пониже, сжигайте меньше дров, позаботьтесь о пространстве вокруг головы.
Когда мы работали над стенами чердака, был уже половой настил, на котором можно было стоять.
Альков, где находится кровать на чердаке, требовал особого внимания.
Окно-сердце в деревянной раме — это вызов, если не сказать кошмар, нужно уметь очень хорошо обращаться со стеклорезом.
С саманом было легко, кусок пластины в четверть дюйма влепленный в мокрую грязь. Шпаклёвкой была та же самая грязь, размазанная большим пальцем.
Когда стена затвердевала, мы аккуратно подравнивали её с помощью мачете или лопатой с плоскими краями, топором или ручной пилой.
Мы вмуровали трубы и провода, по мере строительства. Внутри мы оштукатурили, а снаружи — нет.
Крыша была спроектирована на ходу. В последнюю минуту, когда стены были почти закончены, мы полностью поменяли направление конька крыши: если он шёл с востока на запад, то стал с севера на юг.
Земляная крыша, о которой мы всё время говорили, неожиданно превратилась в эмалированную сталь, а я в лесу искал коньковый прогон до тех пор, пока не стало ясно, что мы полностью забросили идею земляной крыши.
Вначале я выступал против внесения изменений в последнюю минуту. В конце концов, я же архитектор, и предполагается, что у нас должна быть полная картина, каждой мелкой детали. Не так ли?
К счастью, мы не забыли уложить анкерные балки в стены, спрятав маленькие деревянные кругляки в самане через каждые 90-120 см, на 61 см ниже балок.
Чтобы снести крышу, урагану нужно будет также снести несколько тонн верхней части стены.
И блоки было легко добавить, поскольку мы залепили саманом пространство между стропилами там, где они опирались на стену.
Важной целью Дома «Сердце» было расширение нашей изобретательности в использовании как можно меньшего количества новых продуктов — демонстрации того, что совсем не обязательно насиловать мир, чтобы построить себе жильё.
Поскольку потраченные доллары, приблизительно, равнялись задействованным ресурсам, мы вписались в бюджет в $500 для всего дома.
В основном, эти деньги были потрачены на новую стальную крышу, несколько соломенных тюков, две машины песка, немного цемента, гипсовую штукатурку, некоторые инструменты и осветительные приборы.
Мы включили в бюджетные деньги езду на грузовике и аренду бензопилы, но не включили нашу работу.
Поначалу, чрезвычайная экономия занимала время, но опыт оказался неоценимым, поскольку он высвободил скрытое в нас творчество и сделал нас изобретательными.
Наше желание избегать покупных промышленных товаров также способствовало тому, что дом получился почти без токсичных материалов.
Мы не использовали обработанного дерева и обошлись вообще без краски, вместо этого, мы оставили деревянную поверхность необработанной.
Внутри мы оштукатурили саман ярким гипсом, а потом, добавили шубу из всякой всячины — смесь из белой глины, клейстера и слюды.
Позже мы продолжали экспериментировать с однослойной каолиновой штукатуркой, нанесённой поверх той самой всякой всячины.
Мы избегали использования фанеры. На твёрдых каменных и саманных полах нет коврового покрытия, мы пользуемся покрывалами из чистой шерсти и хлопка.
Для утепления крыши мы использовали овечью шерсть, новаторское действие в Орегоне, доме трёх миллионов овец.
Местные фермеры, недовольные оптовыми ценами на шерсть, были счастливы, подарить руно, которое мы потом вымыли и вычесали, но это — уже другая история (см. главу 15).
Деревянные части, подверженные риску из-за погоды (подоконники, пороги, перемычки) сделаны из необработанного кедра, обкуренного ладаном — единственного дерева, спиленного вручную ради получения солнечного света.
Уплотнители и оконная замазка были сделаны из конского навоза и красной глины.
Наш дом в готовом виде — крохотный. Общая высота, всего лишь, 3 м 96 см, но, благодаря тщательно продуманному дизайну, можно стоять в полный рост в любом месте, где вам нужно.
Используя разные уровни участка и очень низкий потолок в месте постоянных встреч — около 1 м 88 см — нам удалось сделать спальню и крохотный круговой столик для моих книг на чердаке.
Окно в потолке размером 91.5 см на 1 м 52 см, выходящее на юго-восток над моим столом, стало ещё одной ошибкой.
Я замерзаю зимой и жарюсь летом, а эта чёртова штука ещё и протекает. В следующий раз, окно в потолке будет выходить на восток или север, и оно будет маленьким.
«Это же, уйма работы, не так ли?» спрашивают люди. Конечно, так оно и есть.
Чтобы построить дом, нужно проделать много работы. Хотя, у вас есть выбор.
Вы можете работать на кого-то, чтобы заработать деньги и заплатить строителям и банку.
Это может означать тридцать или сорок лет усердной работы, возможно, выполнения чего-то, не совсем радостного, борьбы с пробками, чтобы попасть на работу, компромиссов, чтобы не потерять работу.
Как культура, наша промышленная урбанизированная жизнь сейчас не даёт нам почувствовать простого крестьянского счастья, плавного ритма ручной ритуальной работы, или послушать, как ветер шелестит в соснах, а лягушки квакают в пруду.
Прелесть самана в том, что вы спокойно работаете дома, в ваших условиях, голыми руками и ногами.
Это ежедневная ритмическая медитация, связанная с первобытностью.
Одним из самых больших разочарований в моей жизни стал день, когда мы с Майклом закончили саманные стены.
Я днями вышагивал по участку, как покинутый любовник, размышляя о том, чем же я мог бы заняться на протяжении остатка своей жизни, чувствуя себя опустошённым, потому что больше не лепил ничего из самана.
Дом «Сердце» стал уроком, на котором я выучил отказываться от классических понятий Дизайна, в которых каждая деталь тщательно просчитывается наперёд и наносится на бумагу.
Для меня, получившего образование в архитектурной школе с поистине британской точностью, этот опыт открыл ворота в совершенно новый мир проектирования: мы создали минимальный скелетный план, а потом, сразу же принялись за строительство.
Дом «Сердце» стал прототипом того, что сейчас становится новой школой мышления дизайнера — больше проектировать так, как это делает Природа.
Природа начинает с генотипного образца, который является достаточно грубой идеей того, что, возможно, потом создаёт бесконечное разнообразие, реагируя на каждый нюанс окружающей среды.
Как только был построен фундамент дома, почти каждое решение по дизайну принималось похожим способом, интуитивно — как это казалось нужным в конкретный момент, и каким оно представлялось в законченном виде.
Единственными зафиксированными точками были несущая стена фундамента и дырка в ней для дверного проёма.
Мы въехали уже в ноябре, хотя стены, всё ещё были немного влажными.
Штукатурку из извести, предназначенную для внешних стен, так и не использовали, поскольку нам так нравятся неоштукатуренные саманные стены.
Как и все хорошие дома, Дом «Сердце», всё ещё не закончен, годы спустя, хотя земляной пол, наконец-то, получил верхнее покрытие.
Наш дом видели сотни, возможно, даже тысячи посетителей, реакции которых варьируются от любопытства и предсказуемых вопросов до полного восхищения и любви с первого взгляда.
Дом «Сердце», все его 11 кв. метров, принёс нам с Линдой больше радости, чем любой другой дом, который кто-либо из нас знал.
Это публикуется глава из книги «Дом из самана. Философия и практика». Янто Эванс, Майкл Дж. Смит, Линда Смайли. «Рiдна земля», 2004. –348 стр.