Российское экономическое чудо
Уже в десятые годы XXI века глобальная экономика стала фундаментальной основой национальных хозяйственных комплексов и финансовых систем. Адекватно ответив на этот вызов, опираясь на преимущества глобализации и страхуя себя от ее рисков, Россия заняла устойчивые позиции среди мировых экономических лидеров.
Следуя в начале модернизационного пути заявленным приоритетам развития ядерных технологий, повышения энергоэффективности и энергосбережения, обеспечения прорыва в фармацевтике и медицине, космическом комплексе и нано-био-инфо технологиях, - страна не пошла традиционным путем от сверхиндустриализации к постиндустриальному обществу. Использование конкурентных преимуществ в производстве сырья, энергии и продукции промежуточных циклов позволило направлять растущие доходы на развитие высоких технологий. Итогом стало такое позиционирование России в глобальной экономике, когда новые инновационные сектора органично сочетаются со старыми «зонами» международной конкурентоспособности, развивающимися на основе фронтальной диверсификации, обеспечивающей эффективный технологический трансфер и опирающейся на обновленную правовую базу в сфере недропользования, ресурсосбережения и охраны окружающей среды. При этом важнейшее российское конкурентное преимущество – высокое качество человеческого капитала, накопление которого является устойчивым драйвером социального и экономического развития.
Раскрывая инновационный потенциал энерго-сырьевого сектора, Россия тратила на инвестиции в этих целях 4-5% ВВП ежегодно. Достигнутый эффект от снижения более чем наполовину потребления энергии был использован как для развития новых приоритетных секторов, так и для ускоренного развития агропроизводства. Россия стала одним из ведущих экспортеров сельскохозяйственной продукции и гарантов мировой продовольственной безопасности.
Опираясь на передовые позиции в мировой энергетике, наша страна оказалась и глобальным инноватором в сфере экологии и защиты климата. Рациональный, эффективный и инновационный подход стал здесь принципом, ресурсом и объектом государственной политики. Реализованы крупные международные проекты по созданию на российской территории рекреационно-заповедных зон общемирового значения.
Россия преодолела и «русскую болезнь» - «проклятие» сырьевой зависимости и слабость/негибкость рыночных и государственных институтов. Государство как минимум вдвое снизило свое непосредственное присутствие в экономике (его доля в ВВП не превышает 30%). При этом существенно возросла его роль в обеспечении гибкости регулятивной среды, способной быстро и надежно адаптироваться к новым вызовам. Главный принцип такой перезагрузки – стимулирование конкуренции, защита и укрепление частной собственности компаний и граждан, поощрение предпринимательства и частных инвестиций. В регулятивной практике активно применяются международно признанные нормы и целевые показатели, составляющие предмет межгосударственного мониторинга макроэкономической стабильности и состояния финансовой сферы.
Гражданское общество, и бизнес, и государство – равноправные участники и партнеры в экономической политике, то есть системе отношений, складывающихся по поводу выработки и принятия государственных решений, касающихся экономики. Придя на смену «вертикали» госрегулирования, такая политическая технология позволяет добиваться устойчивого баланса интересов всех участников и служит основой определения «правил изменения правил». Это позволило создать в России комфортный инвестиционный и, в целом, деловой климат и получать выгоду от «институционального арбитража», то есть выбора стратегических инвесторов, исходящего из анализа сравнительных преимуществ рыночных институтов в различных странах.
Национальная финансовая система характеризуется высокой международной конкурентоспособностью, определяемой низкой инфляцией (не выше 3%), статусом рубля как валюты международных расчетов на товарных и финансовых рынках (рублевые долговые инструменты входят в состав валютных резервов центральных банков ведущих стран), стабильностью и устойчивостью бюджетов всех уровней (дефицит федерального бюджета не превышает 2% ВВП). В России действует пользующийся авторитетом международный финансовый центр, сочетающий в себе функции концентрации капитала, торгуемых инструментов и предоставляемых финансовых услуг.
Россия выбралась из инвестиционной (кредитной) «ямы», ликвидирован хронический дефицит «длинных денег», более половины ресурсов, необходимых для реализации крупных проектов в приоритетных областях, а также для развития инновационного бизнеса, привлекаются с финансовых рынков и из банковской сферы. Существенно возросший уровень финансовой грамотности населения позволил сформировать мотивированное инвестиционное поведение граждан, в том числе обеспечивающее эффективный баланс между потреблением и накоплением в целом.
В начале модернизации доведение нормы накопления до 25-30% (при соответствующем развитии стимулирующих функций налоговой системы) позволило обеспечить темпы роста не ниже 5% в год. Это сформировало «подушку безопасности нового поколения» и дало возможность реализовать модель не форсированного, а сбалансированного (органичного) экономического роста.
Переход к сбалансированному развитию, «размен» форсированного развития на качество роста стали макроэкономическим эквивалентом модернизации. Его слагаемыми были:
• последовательное поддержание соразмерности потребности экономики в денежных ресурсах и способности финансовой системы их предоставлять;
• недопущение перегрева экономики (как это было в 2005-2008 годах) по факторам производства, когда на рост совокупного спроса они отвечали расширением импорта и повышением цен, и лишь затем увеличением выпуска;
• использование послекризисной «паузы в расширении спроса» (стагнации потребления), и маневра госсредств в сторону новых технологий для снижения издержек, качественного обновления основных фондов и повышения производительности труда в промышленности;
• «сдутие пузырей» на рынках товаров и услуг, не испытывающих конкуренции со стороны импорта (строительство, торговля и т.п.) и снижение тарифов естественных и локальных монополий;
• уменьшение зависимости российской финансовой системы от состояния внешней среды за счет роста производства добавленной стоимости в национальных границах;
• проведение взаимодополняющих и взаимоподдерживающих реструктуризаций реального и финансового секторов экономики, завершение структурных реформ в электроэнергетике, добыче и транспортировке газа, железнодорожного транспорта и жилищно-коммунального хозяйства;
• формирование новых реалий денежной политики, то есть изменение каналов денежного предложения, переход к таргетированию инфляции, плавающему курсу рубля, укрепление ведущей роли процентных ставок и рефинансирования банков в управлении ликвидностью, внедрение эффективного риск-менеджмента.
Экономика не демонстрировала сверхвысоких темпов роста, однако, благодаря сбалансированному развитию, проходила через мировые циклические и финансовые кризисы с меньшими потерями и глубиной падения, чем в 2008-2012 годах.
Важнейшим институциональным условием качественного органичного роста стала конкурентная среда. Ситуация, когда до 40% промышленных предприятий находились вне каких-либо конкурентных отношений, осталась в прошлом. Этому существенным образом способствовала жесткая, но предсказуемая антимонопольная политика, ориентированная не на размер компаний, а на контроль их рыночного поведения. Как и в налоговой политике, именно реальная практика антимонопольного администрирования позволила создать нормальные условия для работы бизнеса.
В модернизированной России вместе с укреплением закона снята тяжелая пост-приватизационная (и пост-советская) проблема легитимности крупной частной собственности. Собственность прочно защищена не только законом и декларациями руководства страны, а практикой взаимоотношений государства и бизнеса. Пресечение рейдерства, отказ от практики скрытой национализации и вторжения органов власти в распределение доходов в качестве рентополучателей дали предпринимателю уверенность в его праве собственности. Бизнес получил возможность работать «в белую».
Укрепление правовых основ и защищенности бизнеса обусловило его переход от коротких горизонтов принятия решений к стратегическому позиционированию на рынках, свертывание попыток бюрократии по извлечению «входных платежей» и рент, участие граждан в экономике через покупку акций и облигаций. Прибыль вместо ренты – это огромная ломка в сознании бизнеса, власти и граждан. Эта ломка стимулировала активность вложений граждан в их будущее и стала решающей мотивацией экономической модернизации снизу.
Практика ведения бизнеса как долгосрочного вложения денежного и управленческого капитала и получения предпринимательского дохода, особенно в малом и среднем бизнесе, восстановлена в своих исконных для рыночного хозяйства правах.
Устойчивость экономического роста и стабильная социализация его результатов (то есть развитие человеческого капитала) обеспечиваются развитой и конкурентоспособной национальной финансовой системой. Темпы расширения емкости финансового сектора опережают общеэкономическую динамику. Начав с последовательного снятия налоговых, правовых и инфраструктурных ограничений развитию финансового рынка, создав на первых порах региональный финансовый центр и затем развив его до международного уровня, Россия стала играть заметную роль на глобальном рынке капитала. Поступательно растет размерность, остающегося в целом стабильным, соотношения между рыночной оценкой активов и финансовыми результатами. Реальные процентные ставки сохраняют минимально положительные значения. Решен вопрос трансформации в инвестиции национальных сбережений.
В банковской системе произошли масштабные структурные реформы. В результате консолидации в стране действуют 250-300 банков, минимальная достаточность капитала – 1 млрд. рублей. Банки из первой десятки стали признанными глобальными игроками. Проведена приватизация госбанков. Государство сохраняет в оставшихся из них, а также в институтах развития лишь блокирующий пакет. Денежные власти перешли к макропруденциальному надзору, последовательно отслеживая риски, прежде всего, системы в целом, а не только отдельных ее участников.
Создание сектора малого и среднего финансового бизнеса (региональные кредитные учреждения с особым статусом, кредитные кооперативы, организации микрофинансирования, стройсберкассы и т.п.) позволило решить проблему доступности финансовых услуг для населения на всей территории России. Сложилась национальная система платежных карт, доля наличных денег в обращении сократилась до 10-15% денежной базы.
Серьезные изменения произошли в государственных финансах. Рост на 50-60% эффективности бюджетных расходов усилил тенденцию к их последовательному снижению, одновременно позволив сместить центр тяжести в налоговой системе от фискальной к стимулирующей функции. Возник новый формат межбюджетных отношений: федеральная доля в консолидированном бюджете не превышает 40-45%. Укреплению доходной базы бюджетов всех уровней способствовало полное вовлечение в хозяйственный оборот земли, недвижимости, недр, водных и других природных ресурсов на основе их рыночной оценки. Российские суверенные фонды встроены в накопление человеческого капитала. Государство активно использует инструменты долговой политики (в том числе для финансирования крупных инфраструктурных проектов), при этом госдолг в целом не превышает 60% ВВП.
Доступность кредитных ресурсов и финансовых услуг, приемлемый уровень налоговой нагрузки обеспечили сбалансированность развития крупного, среднего и малого бизнеса. Доля последнего в ВВП составляет 35-40%.
Малый бизнес помимо традиционных секторов торговли и услуг более чем наполовину сконцентрирован в производстве инноваций. Являясь одним из главных источников пополнения среднего класса, он стал основанием российской рыночной среды.
Крупные и средние компании действуют в среде глобальной конкуренции. Старомодное создание отраслей и дотягивание корпораций до уровня конкурентоспособности за счет государства (в том числе закрывающего глаза на оффшорные юриспруденции) ушло в прошлое как дело дорогостоящее и малоэффективное – успех в модернизированной России дают качество институтов и человеческого капитала и доступность источников финансирования.
Модернизация страны опиралась не на конкретные типы бизнеса, источники финансирования или типы управления, а на гармоничное сочетание целей и ролей различных видов бизнеса.
Основная роль, которую государство сыграло в экономике, – это регулятор, обеспечивавший приемлемые условия бизнеса для всех участников. Предсказуемость поведения государства как реформатора институтов достигла большой степени ясности. Развитое российское государство и общество по мере формирования институционального базиса оказалось в параметрах, близких к большинству стран европейской традиции – с поправкой на пространства России и концентрацию активов. Государство, как перераспределитель ресурсов, фактически минимизировало свою роль.
Его вертикальное разрастание само оказалось препятствием для модернизации. Поэтому государство было вынуждено опереться на гражданское общество с целью снижения нагрузки на деловую жизнь, сокращения барьеров к ведению бизнеса, снижению рент. Государство стало относительно небольшим (в сравнении с началом века) и эффективным, что открыло возможности для его качественного, в том числе и кадрового обновления. Взяла верх общая тенденция на передачу ресурсов в частное (ответственное и подконтрольное обществу) управление. Прямое участие государства в бизнесе осознано как паллиатив перед нахождением адекватной системы институтов для решения конкретной национальной экономической проблемы в рамках частно-государственного партнерства.
Разделение государства как регулятора и реформатора, потребителя и инвестора, собственника и перераспределителя доведено до той стадии, когда граница между этими функциями и действиями частного бизнеса является не декларативной, а практически понятной и ощутимой, выполняемой всеми сторонами. Для ломки неэффективных механизмов хозяйствования созданы соответствующие законы в области конкуренции, прозрачности собственности, даже национализации с последующей стратегией реприватизации в интересах граждан и бизнеса. В «оптимизации государства» главным критерием стал не конкретный процент собственности государства, не доля в перераспределении доходов регионов и бизнеса, а обоснованность функций, предсказуемость действий и четкая разграниченность ролей с бизнесом и гражданским обществом. Тем самым были устранены препятствия (прежде всего, «коррупционный налог» на бизнес и граждан), которые создавали в первые десятилетия рыночных преобразований смешение собственности и управления и непредсказуемость действий исполнительных, законодательных и, часто, судебных властей.
Модернизация означала движение от региональной политики традиционного типа, основанной, главным образом, на перераспределении доходов, к сбалансированному инновационно ориентированному пространственному развитию. Его важнейший принцип – страна должна обеспечивать своих граждан равными возможностями и условиями для жизни, труда, отдыха и потребления, где бы они не проживали.
Инструменты для этого – меры стимулирующей поддержки эффективным предприятиям и другим предпринимательским структурам, развитие частно-государственного партнерства, прямые госинвестиции и софинансирование с частным бизнесом в рамках целевых программ. Стратегии крупных российских корпораций скоординированы со среднеи долгосрочными программами социально-экономического развития регионов, направленными, в том числе, на выработку их специализации в рамках международного разделения труда.
Политика пространственного развития интегрировала в себя меры универсального характера (налоговые каникулы, использование института консолидированного налогоплательщика, обеспечение доступности кредита, снижение административных барьеров, укрепление региональных бюджетов) и обновленный арсенал точечных средств структурной и промышленной политики. Применение последних, впрочем, диктовалось, как правило, особенностями решения социальных или геополитических задач (Северный Кавказ, Дальний Восток и т.п.).
Первое десятилетие после кризиса, начавшегося в 2008 году, сопровождалось усилением глобальной конкуренции в разрезе крупных городов, отдельных регионов и их агломераций. Это обусловило нацеленность политики пространственного развития на превращение российских регионов в субъектов всемирного хозяйства. В итоге – в стране сложились 10-15 глобальных городов и 25-30 территориальных научно-производственно-инфраструктурных агломераций как системообразующих элементов мировой экономики. Стирание межрегиональных различий в уровне жизни явилось дополнительным стимулом для перемены знака в «утечке мозгов».