Пагода Шведагон
Величественный храм на вершине холма Сингуттара - самое новое строение, возведенное на этом месте. 2500 лет он наряду с другими храмами почитался буддистами как священный. В VI веке до н.э., вскоре после того, как четвертый Будда, Гаутама, достиг просветления, ему повстречались два брата, бирманских торговца, и вручили Будде медовый пирог. Гаутама подарил им на память восемь своих волосков. Дорога братьев была трудной, и им пришлось расстаться с четырьмя из восьми волосков.
Но когда купцы добрались до Мьянмы и открыли шкатулку с даром Будды, произошло чудо - волосков было по-прежнему восемь. Чудеса продолжались: слепые начали видеть, немые стали говорить, а хромые побежали по всему свету сообщать эту радостную новость. Шведагон считается единственной пагодой на земле, в которой хранятся реликвии от всех четырёх Будд: наряду с волосками от Гаутамы в ступе хранится чашка от первого Будды, покров - от второго, и посох - от третьего. В конце концов над священными реликвиями было построено несколько пагод - одна над другой, - сооруженных из разных строительных материалов. Холм превратился в место паломничества, и первым аристократом, пришедшим поклониться святыням, стал в 260 году до н. э. индийский царь Ашока.
На протяжении столетий принцы и короли принимали на себя заботу о храме. Они вырубали наступающие джунгли и по мере надобности перестраивали и реставрировали храм. Современную форму он принял в XV веке, во времена правления царицы Шинсобу, при которой ступа была также впервые покрыта золотом. В соответствии с ее волей пагода была обшита золотым листом, вес которого соответствовал весу тела царицы (40 кг). Ее зять и наследник царь Дхаммазеди был еще щедрее. Он преподнес в дар храму золото на новое покрытие, вес которого в четыре раза превышал его собственный.
"Шве" переводится с мьянманского как "золотой", "Дагон" - это название местности. Форма пагоды напоминает перевернутую чашу для милостыни, принадлежавшую Будде. Над ней возвышается золотой шпиль. Сужаясь, он образует изящный «зонтик», с которого свисают золотые и серебряные колокольчики. Над зонтиком поднимается инкрустированный драгоценными камнями флюгер, увенчанный золотым шаром, украшенным 4351 бриллиантом (вес одного из них - он расположен на самом верху - 76 карат). Пагода увенчана флагом с 1100 бриллиантами, помимо них на нем расположено ещё 1383 других драгоценных камня. От основания до верхушки высота пагоды составляет 99 м, верхушка облицована 13 153 золотыми плитками, каждая размером 30 см2.
Под навесами установлены огромные колокола. Колокол Маха Тиссада, к примеру, весит 42 тонны, а Сингумин - 23. Этот колокол стал для мьянманцев символом независимости: в 1825 году англичане пытались вывезти его в Калькутту, но лодка не выдержала веса колокола, и он ушёл под воду. Попытки британцев поднять колокол на поверхность успехом не увенчались, и тогда англичане пообещали оставить колокол в Мьянме, если местные жители поднимут Сингумин со дна. Бирманцы просунули под колокол бамбуковые бревна, и он всплыл самостоятельно.
Шведагон — это не просто памятник прошлого или место организованных молений. Как магнит притягивает он к себе буддийских монахов и паломников - они направляются к этому священному месту, чтобы молиться и предаваться медитации. Пагода манит к себе и простых верующих, они приклеивают золотую фольгу на ступу или оставляют в дар цветы, отдавая дань уважения небесным столбам. Бирманская астрология делит неделю на восемь дней (среда в полдень делится на два дня), каждый из которых ассоциируется с какой-либо планетой и с животным. Восемь небесных столбов стоят у основания центральной пагоды, указывая на все стороны света. В зависимости от дня недели, в который человек родился, он оставляет цветы и другие подношения у соответствующего столба. Такой же ритуал повторяется и в пагоде Восьми дней, входящей в комплекс и тоже особом месте паломничества.
Нет числа путешественникам, которых на протяжении многих веков волновали и вдохновляли облака благовоний, эхо молитв, но больше всего золотое облачение Шведагона. Одни описывали его внешнее великолепие, например Редьярд Киплинг: «Прекрасное, мерцающее чудо, которое сияет на солнце!» Другие же, среди которых было немало людей, не исповедующих буддизм, например Сомерсет Моэм, писали о его духовной притягательности. Моэм говорил, что вид пагоды поднимает настроение «как нечаянная надежда в кромешной тьме души».